Ланглуа неожиданно свернул налево и помчался по скоростной полосе, потом въехал в широкий тоннель. Диана больше ни в чем не была уверена. Возможно, она во всем ошибалась и это дело никак не связано с гипотетическими способностями Люсьена, а имеет отношение к ядерным исследованиям. Ланглуа вернул ее к парапсихологическому следу:

– Меня кое-что беспокоит… Судя по всему, интеллектуал Филипп Тома обладал паранормальными способностями.

Диана затаила дыхание:

– Что вы имеете в виду?

– Если верить многочисленным свидетельствам, Тома мог передвигать предметы на расстоянии, гнуть металлические скобы. Как Ури Геллер. Специалисты называют это психокинезом, но по-моему, Тома был обыкновенным мошенником и…

– Подождите. Хотите сказать, он мог воздействовать на предметы силой мысли?

– Я готов был поклясться, что эта идея насмешит вас, – удивился сыщик. – Вы ученый и…

– Ответьте на вопрос: Тома мог воздействовать на материю?

– Если верить его досье – да. С ним было проведено несколько серий научных тестов, в том числе с предметами из закаленного стекла, и…

Диана испытала шок. Наступил решающий момент: она либо отвергает все паранормальное в этом деле и бросает расследование, либо погружается с головой в темную реальность и совершает прорыв.

Итак: если она принимает силу Филиппа Тома за данность, раскрывается последняя загадка ее аварии. Человек в накидке силой мысли на расстоянии расстегнул пряжку ремня безопасности Люсьена.

Металлическую пряжку.

Диана была потрясена. С одной стороны, она не могла поверить в подобное чудо, но с другой, если эта сила реальна, просматривается новая связь между событиями.

Логично будет предположить, что человек, наделенный подобным даром, может искренне верить в способности ребенка-Стража. И тогда вполне вероятно, что их пытались убить из-за потенциальных паранормальных способностей Люсьена.

– Вы меня слушаете, Диана?

– Да.

– Коллеги из Сен-Жермен установили личности убитых в музее мужчин.

– Так быстро?

– Эти люди были известны полиции. В конце августа Тома вызвал из России трех бывших спецназовцев, переквалифицировавшихся в охранников. Официально он нанял их для усиления охраны фонда во время выставки Мондриана, но, по сведениям Интерпола, они неоднократно выполняли поручения русской мафии. Доподлинно неизвестно, как Тома на них вышел, но я почти уверен, что у него остались связи в Москве.

Диана вспомнила ужасы прошлой ночи: удары коваными ботинками по лицу, тела убийц, которых она изрешетила пулями… Непонятно, как она уцелела.

– По всей видимости, – продолжил сыщик, – Тома нанял их для организации «несчастного случая» на кольцевой дороге. Но мне кажется, он чего-то боялся. Чего-то или кого-то. Например, убийцы, сумевшего проникнуть в музей вчера вечером… – Ланглуа повернулся к Диане.

– Он боялся нашего убийцы, – сказал он, сделав ударение на слове «нашего». – Того, кто убил Рольфа фон Кейна. С этого места события прошлой ночи легко восстановить: в конце дня трое русских нашли тело и положили его в ванную. Потом они переругались – наверняка из-за денег: видимо, хотели унести одну или две картины. Но тут появились вы и подлили масла в огонь. Русские погибли в перестрелке. Такую версию вы изложили полиции?

– Угадали.

– Почти складно.

– Почему почти?

– Остается реконструировать место преступления, проверить положение тел, траекторию стрельбы. Желаю вам, чтобы все совпало с вашим рассказом.

В голосе Ланглуа прозвучало сомнение, но Диана сделала вид, что ничего не заметила. Соображала она сейчас не лучшим образом. Перед глазами стояло страшное зрелище: омерзительный розовый труп Филиппа Тома, весь в чешуйках кожи.

– Что вам известно о болезни Тома? – спросила она.

– Вы видели тело? – удивился Ланглуа.

Диана допустила промашку, но отступать было поздно.

– После убийства, – пояснила она. – Я вошла в его квартиру и…

– Потом вы вернулись в музей?

– Да.

– Вы сообщили об этом моим коллегам из Сен-Жермен?

– Нет.

– Вы ведете нелепую игру, Диана.

– Тома действительно был болен?

Лейтенант вздохнул:

– Это называется «десквамативная эритродермия». Очень сильная экзема, вызывающая настоящее облезание. Насколько мне известно, Тома регулярно менял кожу.

Диане пришло в голову, что Тома надел тогда накидку, чтобы защитить менявшее кожу тело. Мысли у нее путались, глаза слипались. Они подъехали к воротам Майо. Движение стало таким плотным, что Ланглуа немедленно водрузил на крышу синюю мигалку, включил сирену и повернул на авеню Гранд-Арме. Диана съежилась на сиденье и задремала.

Когда она проснулась, они пересекали площадь Пантеона. Бог весть почему ей понравилась мысль о том, что она спала, пока полицейский гнал машину по Парижу. Патрик Ланглуа остановился у въезда на улицу Валетт и вынул из кармана пальто сложенную газету.

– Лучшее – на сладкое, Диана: вчерашний вечерний выпуск «Монд».

В статье подробно описывались убийство Рольфа фон Кейна в ночь на вторник 6 октября, чудесное исцеление Люсьена и авария, в которую попала Диана Тиберж, падчерица Шарля Геликяна, «крупного деятеля» делового мира и политических кругов.

– Ваш отчим в ярости, – прокомментировал Ланглуа. – Он позвонил префекту.

Диана подняла глаза:

– Кто допустил утечку?

– Понятия не имею. Возможно, информацию слили из больницы. Или проболтался кто-то из наших. Честно говоря, меня это мало волнует. Не удивлюсь, если нам это поможет. Во всяком случае, шум точно поднимется.

Ланглуа вернул бумаги в папку. Диана заметила кожаный пенал с ручками и цветными карандашами и поддела сыщика:

– Вы, судя по всему, не большой поклонник современных технологий?

Ланглуа вздернул бровь:

– Ошибаетесь. Просто всему свое место. Работать я предпочитаю старыми методами. Бумага, ручка, замазка. Компьютер я использую для всего остального.

– Что вы называете «остальным»?

– Повседневную жизнь, развлечения, чувства.

– Чувства?

– В тот день, когда я захочу с вами пооткровенничать, пришлю вам мейл.

Диана вышла из машины. Ланглуа последовал за ней. Огромный купол Пантеона нависал над ними фантастической раковиной.

Сыщик подошел ближе:

– Диана, вам что-нибудь говорят названия «Хеклер и Кох» МР-5?

– Нет.

– А «Глок-17» 45-го калибра?

– Это ведь марки оружия, так?

– Совершенно верно. Таким перестреляли друг друга русские. Вы никогда не использовали огнестрельное оружие в своих путешествиях по Африке?

– Я изучаю хищников и не стреляю по мишеням.

Лицо инспектора под серебристой челкой осветилось улыбкой:

– Вот и прекрасно. Я хотел быть уверен.

– В чем именно?

– Что вы не принимали участия в той бойне. Ложитесь спать. Я позвоню вам вечером.

37

Войдя в квартиру, Диана сразу заметила мигающий глазок автоответчика в спальне. Она не была уверена, что хочет слушать сообщения. В прошлый раз это повлекло за собой цепную реакцию событий, она оказалась в Фонде Брюнера и едва не погибла.

Диана прошла через гостиную в свою комнату, села на кровать и уставилась на пульсирующую, как человеческое сердце, красную лампочку. Мысленно она уже слышала короткие, как выстрелы, сообщения матери. А может, звонили ее коллеги, наткнувшиеся на статью в «Монд». Тут она вспомнила, что уже бог знает сколько времени не показывалась на работе… Когда она была там в последний раз?

Зазвонил телефон. Диана подскочила от неожиданности и автоматически сняла трубку.

– Мадемуазель Тиберж?

Голос в трубке был ей незнаком.

– Кто это?

– Меня зовут Ирен Пандов. Я звоню по поводу статьи во вчерашнем «Монд», касательно смерти Рольфа фон Кейна.

– Ка… как вы узнали мой номер?

– Он есть в справочнике.

Диана как-то по-дурацки растерянно подумала: «Ну да, конечно, справочник…» Женщина продолжила: